.. я был наблюдателем.. видел как мужчину пронзили длинным деревянным колом,
он прошел сквозь тело и застрял в каменной стене позади него.. другим колом пронзили по диагонали, окровавленный конец третьего вышел через глазницу к небу..
.. он был жив и страха не было на его лице, лишь боль.. он не просил себя убить, не говорил ни слова, но улыбка не покидала его лицо.. мучитель злорадствовал.. он поставил его на кольях в висячем положении на тележку и повез по городу.. пронзенный испытывал адские боли, но не умирал.. позже его поставили на кольях на краю города.. он был жив еще много дней и ночей, плесень обволокла его раны.. воронье брезговало его мясом.. все потеряли к нему интерес.. даже его палач.. но смерть не шла к нему..
я все это время был рядом.. и ждал когда он попросит ее у меня..
я видел все, каждый этап угасания.. его единственный глаз закатился,дыхание стало едва уловимым, недвижимый, беззвучный... покрытый плесенью и пылью..
я чувствовал тепло жизни внутри него и знал, что его уста уже никогда не откроются.. чтобы просить меня..
он прошел сквозь тело и застрял в каменной стене позади него.. другим колом пронзили по диагонали, окровавленный конец третьего вышел через глазницу к небу..
.. он был жив и страха не было на его лице, лишь боль.. он не просил себя убить, не говорил ни слова, но улыбка не покидала его лицо.. мучитель злорадствовал.. он поставил его на кольях в висячем положении на тележку и повез по городу.. пронзенный испытывал адские боли, но не умирал.. позже его поставили на кольях на краю города.. он был жив еще много дней и ночей, плесень обволокла его раны.. воронье брезговало его мясом.. все потеряли к нему интерес.. даже его палач.. но смерть не шла к нему..
я все это время был рядом.. и ждал когда он попросит ее у меня..
я видел все, каждый этап угасания.. его единственный глаз закатился,дыхание стало едва уловимым, недвижимый, беззвучный... покрытый плесенью и пылью..
я чувствовал тепло жизни внутри него и знал, что его уста уже никогда не откроются.. чтобы просить меня..